Зинаида Виссарионовна родилась в октябре 1897 года в казачьей семье на хуторе Фролов Донской губернии. Школы на хуторе не было, и мать отвезла дочерей, Зинаиду и Елену, в Новочеркасск — учиться в женской гимназии. Ермольева окончила школу с золотой медалью и решила поступать на медицинский факультет Северо-Кавказского университета (сейчас ЮФУ) в Ростове-на-Дону. 

Свой трудовой путь она начала в качестве ассистента кафедры микробиологии Северо-Кавказского университета и одновременно заведующего бактериологическим отделением Северо-Кавказского бактериологического института. 

Зинаида с детства любила музыку Чайковского, и её поразило то, что он умер от холеры. Вспышки этого заболевания не были редкостью и в родной для неё Ростовской области. Когда в 1922 году в Ростове-на-Дону случилась очередная вспышка холеры, Зинаида Виссарионовна начала изучать это страшное заболевание не только по учебникам. 

К тому времени был уже известен и изучен классический холерный вибрион. Но научное чутьё подсказывало Ермольевой, что у него есть «собратья», так называемые холероподобные. За их поиски и взялась молодая исследовательница. Она успешно провела большую серию лабораторных опытов. Но был необходим решающий эксперимент: опыт на человеке. Опасный для жизни опыт с самозаражением Ермольева проводит на себе. 

Результаты исследований хлороустойчивости холерных и донских водных вибрионов Ермольевой были положены в основу санитарных норм СССР, которые предусматривали постоянное наличие в сети водопроводов остаточного хлора как важного средства профилактики опасного заболевания. Также Ермольева выделила и изучила вибрион, обладавший необычной способностью светиться в темноте, позже он был назван её именем. 

Наряду с другими учёными Ермольева стояла у истоков медицинской бактериохимии в нашей стране, она была человеком большого организаторского таланта и неиссякаемой энергии. Плодотворная научная, практическая и педагогическая работа, а также солидные труды в различных областях микробиологии сделали её имя хорошо известным в широких кругах медицинской общественности страны и за рубежом. 

Перу Зинаиды Ермольевой принадлежит более 500 научных работ, в том числе 6 монографий. Заслуживают особого упоминания такие работы, как «О лизоциме» (1933), «О бактериофаге и его применении» (1939), «Холера» (1942), «Пенициллин» (1946), «Пути развития рациональной антибиотикотерапии» (1957), «Антибиотики, интерферон, бактериальные полисахариды» (1971) и другие. 

Но даже из столь многочисленных достижений Зинаиды Виссарионовны можно выделить одно, ни с чем не сопоставимое — создание первого отечественного антибиотика. 

13 сентября 1929 года на заседании Медицинского исследовательского клуба при Лондонском университете Александр Флеминг впервые явил публике своё открытие — пенициллин. Этот день считается днём рождения антибиотиков. Но тогда доклад Флеминга «Культура пенициллина» особого интереса у слушателей не вызвал, да и опубликованная статья прошла мимо глаз медиков.

Зинаида Ермольева как раз стажировалась в это время в Европе, и даже читала статью Флеминга в оригинале. Но какой именно грибок необходим — ей было неизвестно. 

В 1939 году британцы Эрнест Чейн и Говард Флори смогли извлечь и очистить пенициллин и испытали на 15-летнем подростке с заражением крови, излечив его. Но и их интерес был сугубо научным. 

Только к 1943 году, когда Вторая мировая война ежедневно множила количество убитых и раненых, человечество осознало истинные возможности пенициллина, и в США наладили его промышленное производство. Только вот поставлять ампулы с новым лекарством Соединённые Штаты хотели не всем союзникам, а только Британии. Советский Союз мог надеяться только на собственные разработки. 

Зинаида Ермольева с коллегами, пытаясь получить свой пенициллин, приносили в лабораторию плесень с деревьев и газонов, выращивали её в питательной среде, но всё безуспешно. Только 93-й по счёту образец показал необходимую пенициллиновую активность — плесень со стены бомбоубежища в осаждённом Сталинграде. 

Так появился советский «пенициллин-крустозин». После первых испытаний в Москве Ермольева отправилась тестировать крустозин в полевых условиях. Результат был поразительным: безнадёжные больные выживали, и «ни одной ампутированной ноги!», как вспоминала сама Ермольева. 

В феврале 1944 года в СССР приехала делегация западных учёных во главе с Говардом Флори. Они привезли штамм своего пенициллина, и было решено сравнить западное лекарство с отечественным. Ермольева очень волновалась, но советский крустозин оказался эффективнее западного — как ни парадоксально, потому что был слабее очищен. Флори назвал Ермольеву «Госпожой Пенициллин», и с его лёгкой руки это прозвище закрепилось за ней в научных кругах. 

Через год Флори, Чейн и Флеминг получили за открытие пенициллина Нобелевскую премию. А Ермольева продолжила работать над созданием других лекарств и до конца жизни успела запатентовать стрептомицин, тетрациклин и интерферон.

Автор текста: Алексей Романенко